Уберите свою псину, тут ребенок идет. Держите своего ребенка за руку, пусть он не подходит. На цепи таких зверюг держать надо. Ребенку своему намордник наденьте. Бесят собачники. Бесят мамашки с их детьми. Я пристрелю твою шавку, мне важнее безопасность моего ребенка. Если твоя малолетка только подойдет с этой палкой, я ей эту палку в зад засуну.
Нет, это не провокация. Это каждый день звучит вокруг, эти комментарии каждый день сотнями оставляются под самыми невинными постами и щедро разбавляются выяснениями, чье дерьмо больше воняет и кто больше все везде засрал.
Мне кажется, это чудовищно. Сама по себе позиция «по другую сторону баррикад», агрессивное противостояние детных и собачных, эти бесконечные угрозы. Это было бы еще понятно, если бы у нас по улицам ходили толпы рабочих, но недоученных овчарок из ФСИН. Но ведь чаще всего при реальной встрече ни собака, ни ребенок не испытывают и половины тех эмоций, которые за них транслируют родители и хозяева. Вероятно, они бы даже и не заметили друг друга. Я уж не говорю о том, что великое множество людей прекрасно совмещает и тех, и других.
Если бы я судила только по интернету, я бы вообще отчаялась. Но мне повезло: в реальной жизни я не видела ни одной столь прославленной «яжемамки». Зато часто вижу на прогулках нерусские семьи с детьми. Знаете, как там девочки боятся собак? Они кокетливо подхватывают подол платья, изящным пируэтом прячутся за широкую спину папы и замирают в позе трепещущей лани, артистично хлопая ресницами. И смотрят – как родители, прониклись ужасом? Родители, кстати, не проникаются. Они чаще всего вообще никак собаку не комментируют и не замечают. И девочки – зуб даю! – на самом деле боятся не столько собак, сколько потерять репутацию. А вот братья этих девочек, даже маленькие, ведут себя совсем иначе. Даже если собака, просто в силу соотношения размеров, действительно кажется им пугающей, гордость оказывается превыше страха. Но чаще они на собаку смотрят заинтересованно и доброжелательно.
Вообще мамы с детьми разного возраста (любой национальности) – это самая дружелюбная и настроенная на контакт категория в моем районе. Они подходят и спрашивают, можно ли погладить. А собака моя любопытна, но недоверчива, и в руки живой не дастся, гладить ее нельзя. И мы с робеющим ребенком медленно садимся на корточки, медленно он протягивает раскрытую руку, на которой уже лежит собачье угощение из моего кармана, я пальцем приманиваю собачью морду и, аки благословляющий католический пастор, стыкую ее с раскрытой ладошкой (бурно восхищаясь собачьей храбростью). Задние ноги отважного хищника при этом по-прежнему остаются где-то у меня за спиной, так что довольно-таки квадратная собака растягивается почти в таксу. Гранула корма очень аккуратно снимается с руки, нос делает контрольный тычок и псевдотакса стягивается обратно в собаку. Межгалактический контакт установлен, и каждый участник чувствует себя героем. Собака – удовлетворила любопытство и урвала кусок. Ребенок – почувствовал себя сродни первобытному человеку, впервые коснувшемуся волка.
А между тем где-то рядом в обсуждениях доходит до абсурда: стоит упомянуть в одном предложении собаку и ребенка, как тут же спрашивают «а почему собака вообще находилась там, где дети». Да потому что мы все живем в одном городе: дети, собаки, взрослые. Мы привезли в города то, что нам дорого, необходимо, без чего мы не можем, и так уж вышло, что собаки тоже попали в этот список. И все мы чем-то друг другу мешаем, у нас плачут младенцы, лают псы, мы играем на трубе и сверлим стены, мы ездим в метро с тележками, ссоримся, курим, вызываем у кого-нибудь аллергию и в массе своей не можем расстаться со своей экологической нишей в угоду кому-то другому. Мы не можем переселить всех собачников в деревню или на спец. площадки, всех курильщиков на Марс, всех автовладельцев запереть в гараже, всех детей – в детских садах, всех бабулек с тележками – на дачах, а весь личный транспорт вынести за Кольцевую. Зато мы можем попытаться прекратить истерики и панику. Запастись терпением. Научиться и научить ближних пользоваться урнами для окурков, пакетиками для уборки за собаками, наушниками. Можем соблюдать часы тишины. Можем идти на уступки друг другу, брать собак на поводок и научить детей спрашивать разрешение. И по-хорошему, мы должны следить, чтобы наши дети не пнули собаку, даже если она сама подошла, и чтобы наши собаки не укусили детей, даже если они сами подошли.
Я все понимаю, никто не обязан никого любить, приручать и воспитывать. Все имеют право не любить собак, не любить детей, не любить, когда дети подходят к собакам и наоборот. Но я, черт возьми, против этой войны. Эти дети – те люди, которые будут жить со мной через 10-15 лет. И я хочу, чтобы они считали собак чужими друзьями, а не безумными монстрами. Чтобы моя собака не падала в обморок от прошедшей мимо галдящей детворы, потому что жизнь ее к такому не готовила.
Я хочу жить в мире, где дети не боятся собак, собаки не боятся детей, а их родители и хозяева не враждуют друг с другом как индейцы с белыми. Где нежелающие контактировать с обеих сторон молча и вежливо расходятся, не требуя очистить ближайшие пару километров, а жаждущие общения сначала убеждаются во взаимности этого желания. Где для простейшего контакта собаки и ребенка никто не требует надеть на собаку двадцать намордников, а на ребенка костюм фигуранта. И всякий раз, когда незнакомый ребенок просит разрешения погладить мою робкую и застенчивую собаку, я буду радоваться новому кирпичику в фундаменте этого сказочного мира. Это все, что я могу сделать, но, наверно, это лучше, чем ничего.
Автор: Fiamma Eterna
Источник: save-animals.info